Spiral Tribe - Биография

О SPIRAL TRIBE

Они выглядели не так, как все: одинаково побритые головы, военная обувь, черная одежда. Их музыка звучала не так, как у всех: тяжелее и быстрее, чем у любой другой саунд-системы. И они оказались в нужное время в нужном месте, играя самую громкую музыку для самой большой толпы людей, многие из которых смешивали наркотики с танцевальной музыкой впервые в жизни.

Когда фестиваль закончился, Spiral Tribe не стали собираться и возвращаться в Лондон. Теперь в их жизни все изменилось: у них была цель, миссия, которую необходимо было выполнять. Они должны были ехать дальше, делать это 24 часа в сутки, семь дней в неделю, жить на этой новой волне, «устраивать хренов шум».
«Мы не стали убирать саунд-систему и домой не поехали. Мы остались в Лонгстоке и организовали там еще одни выходные, а потом еще одни… А после этого был Стоуни Кросс, еще одно удивительное место. У каждой местности, в которой мы устраивали вечеринку, была очень интересная история. В Стоуни Кросс во время войны власти выселили всех цыган, потому что цыганам с их воровскими национальными корнями было не место в обществе. Мы остановились на том самом заброшенном аэродроме, где когда-то жили цыгане; здесь же за год до этого произошел инцидент, похожий на то, что случилось в Бинфилде, — полиция остановила фестиваль и размолотила вдребезги машины бродяг, поэтому в тот год все боялись туда приезжать. А мы ничего об этом не знали и поэтому с легким сердцем выбрали это место для своего праздника — мы понятия не имели о том, что оставаться здесь небезопасно. Расположившись вокруг песчаных насыпей, образовывавших идеальный круг, мы подключились, и постепенно к нам начали стекаться люди. Так что благодаря нам фестиваль все-таки состоялся!» Потом они двинулись дальше, через Хэмпшир, Девон, Сарри и Глостершир, и к августу добрались до фестиваля Белой Богини в Кэмелфорде в Корнуолле. Как «веселые проказники» Кена Кизи в своем историческом автобусном путешествии по Америке в 60-х, Tribe в своем лютоновском фургоне постоянно росла, оставляя за собой на идиллических просторах юго-запада Англии длинный след и привлекая удивительных, многогранных персонажей: Регги-Боксера из лондонской регги-сцены; Хуберта, также известного под именем МС Разгильдяй, с его знаменитым кличем: «Не мы Spiral Tribe, вы все — Spiral Tribe, это вы делаете вечеринку!»; Дебби Стаунтон, трепетную и идеалистическую мать двоих детей, лот тридцати с лишним, которая заправляла их телефонной информационной линией; и самого Марка Хар-рисона с его магнетической харизмой, неизменной улыбкой и почти пугающей энергией (один журналист, бравший у Марка интервью, вполне серьезно назвал его «злым гением»). У вертушки сменяли друг друга местные диджеи, которые тоже становились частью Tribe…

«Всего за несколько месяцев ситуация полностью вышла из-под нашего контроля. То, что мы делали, проявилось в каждом, кому это было интересно: люди брили головы, одевались в военные ботинки и темную одежду. Мы всего лишь построили систему, а уж энергией ее наполняли наши слушатели. Не хочу показаться марксистом, но это была действительно народная саунд-система, и энергией она заряжалась именно от народа. Поэтому мы и были так непохожи на все остальное, что происходило в это время, ведь на самом деле тогда не было никого, кто не только обеспечивал бы круглосуточный праздник, но еще и жил бы им. Неписаное правило или закон инициации Spiral Tribe состоял в том, что ты обязан был этим жить — двадцать четыре часа в сутки. Такой подход требовал невероятной самоотдачи, и у людей она имелась».
Если Тони Колстон-Хейтер видел английскую сельскую местность как зеленое поле для воплощения в жизнь своей новой концепции проведения досуга, то Spiral воспринимали ее как политически заряженную местность, историческую арену столкновения между угнетенными и угнетателями. Они создали романтическую пуристскую философию, основанную на их собственном опыте, на ситуациях, в которых они бывали, и на том, с какими людьми они встречались, кочуя от фестиваля к фестивалю летом 1991 года. Они стали думать, что техно — это новая фольклорная музыка, голос лишенного культуры народа и что такая музыка произведет должный физический и психический эффект, только если играть ее как можно громче и как можно дольше. Они стали верить и в то, что Spiral Tribe каким-то образом связаны с доисторическими кочевыми племенами, которые за тысячи лет до этого играли музыку и танцевали в тех же самых местах. Наконец, они начали считать, что бесплатные вечеринки — это шаманские ритуалы, которые, при использовании новых музыкальных технологий в сочетании с некоторыми химическими веществами и долгими танцами, желательно — в богатой духовной обстановке, могут вернуть городской молодежи связь с землей, которую они давно потеряли, и тем самым предотвратить надвигающийся экологический кризис. И единственными людьми, способными произвести этот сдвиг системы, были по-настоящему крутые люди, люди-бунтари, которые никогда не отступятся от своей цели и будут «устраивать шум», пока их голоса не услышат.
Хотя Марк Харрисон утверждает, что практически ничего не знал о группе Crass, панк-анархисты 80-х и техно-бунтари были поразительно друг на друга похожи. Вернувшись в Лондон на зиму 1991 года, Tribe остановились в грязном местечке напротив фабрики по производству собачьей еды в Гринвиче, припарковали там свою растушую с каждым днем флотилию автомобилей, сгрудились, чтобы погреться, у костров, устроенных среди старых обшарпанных домов, и принялись критически пересматривать свой формирующийся манифест.
«В жизни наступает определенный момент, когда осознаешь, что весь твой мир перевернулся вверх ногами, — говорил тогда Харрисон. — Все не так, как тебе говорили, нужно только понять, что все, во что ты верил — вещи вроде богатства и общественного положения — полный обман. Люди обязательно должны осознать, что им нужно вырваться из-под контроля властей. Хотя бы на несколько минут, даже этого достаточно… может быть, именно поэтому вечеринки так популярны. Как гласит легенда, есть музыкальная нота, которая освободит людей… есть ритмы, которые вводят в транс и приближают к миру духов…
Нам наплевать на деньги и владение имуществом… нам от рождения дано право ходить по земле, пить чистую воду, есть вкусную еду и иметь крышу над головой. Речь идет не о взламывании пустых помещений и не о саунд-системах — речь идет о том, как живет наше общество, и о том, что так жить нельзя» (i-D, апрель 1992)…
Другой ключевой пункт доктрины Spiral Tribe касался самих вечеринок. Они обязательно должны быть бесплатными. Плата за вход сделает их элитарным и несправедливым коммерческим мероприятием, посещать которое смогут только богатые рейверы (хотя, конечно, некоторые саунд-системы по секрету признаются, что существовали на средства, вырученные от торговли наркотиками). Spiral не забывали и о политической стороне вопроса. «Деньги — это дискриминатор. Когда речь заходит о деньгах, люди делятся на тех, у кого они есть, и тех, у кого их нет, — говорит Дебби Стаунтон. — Если вечеринка бесплатная, она действительно открыта для всех, все перед ней равны, и атмосфера там совершенно другая. Правительство хочет определить финансовую стоимость каждой гребаной вещи, которая здесь происходит, поэтому, когда ты решаешь, что тебе не нужны деньги, ты трахаешь систему».
Экономические, социальные и духовные вопросы были глубоко переплетены, подчеркивает Саймон Ли, который, едва вернувшись из Кэмелфорда, тут же принялся устраивать вечеринки в сквотах на юге Лондона: « Клубы продают тебе возможность хорошо провести ночь — тебе нужно всего лишь прийти туда и заплатить, а на фестивале ты чувствуешь себя частью того, что происходит, твое присутствие здесь что-то означает, в этом есть какая-то мощь. Правительство тоже знает, как опасно, когда большое количество одинаково мыслящих людей собирается вместе для какого-нибудь дела, полностью противоречащего их системе ценностей. Их система ценностей — это деньги, а мы не имеем к деньгам никакого отношения, наши фестивали — бесплатные. Вряд ли можно придумать лучший протест».
Остальные саунд-системы не могли похвастать такой же сильной идеологической позицией. Но и их влияние было тоже далеко не так велико. После Лонгстока, Кэмелфорда и других фестивалей лета 1991 года Spiral Tribe действительно начали изменять материальный мир. Изобретенная ими форма — коллектив кочевников, переезжающих с места на место в автобусах и автофургонах и день за днем палящих экстремальным, неистовым, хриплым техно, — была немедленно подхвачена другими. Tribe стали примером для подражания потому, что, как утверждает Саймон Ли, «они оказались в правильном месте в правильное время и с правильным отношением к тому, что делают. Они очень хорошо знали, как себя прорекламировать, хотя и казалось, что известность им не нужна. Они были как единое целое — выглядели одинаково, одинаково одевались. Ими было очень легко увлечься. Они завели так много людей. На них все равнялись, они устраивали самые лучшие вечеринки, и с ними всегда были самые правильно настроенные девчонки». За один год Spiral Tribe помогла экстази-культуре подняться на более высокий уровень и стать совершенно новым явлением.

Отрывки из книги Мэттью Коллин и Джон Годфри «Измененное состояние: История экстази и рейв-культуры» Ультракультура М. 2004